Лжеволонтеры

Работать предложили со следующего утра, туда и направляемся. Офис благотворительного фонда «Добрая воля» находится в Петербурге на Курской, 27. За дверью всего две комнаты – приемная и кабинет старшего волонтера.

На табуретке сидит Паша – мой будущий напарник. Пока ждем очереди к начальнику, парень рассказывает про себя: ему 34, и он из Минска. Универ не закончил, работу меняет часто, волонтерит пятый день:

- Карму чищу, детям помогаю.

- Но это же скорее работа, чем благотворительность – деньги даже платят, - осторожно замечаю я.

- Да я за длинным рублем не гонюсь, - уставившись в стену, произносит собеседник, - в день примерно тысячу зарабатываю.

Наш разговор прерывает старший волонтер Анатолий. Вместе с ним из кабинета выходят еще три новичка – подростки лет 16, уже с ящиками и папками документов. Пора оформляться на работу.

ГЛАВНЫЙ ВРАГ – МЕНТЫ

В офисе кроме стола, стульев и шкафа, мебели нет. Зато есть около десятка одинаковых ящиков для сбора средств. Фотографии на них разные, а текст… идентичный: «Маленькой Настеньке требуется помощь на лечение. Диагноз – спинная мышечная атрофия». А еще карта города на стене, где флажками отмечены места работы волонтеров. Я насчитала 22 точки – сбор для Насти идет полным ходом.

- Твой главный враг – менты, - объясняет мне Анатолий, парень лет 25 в очках и хипстерской шапке, - Правда, все, что они могут сделать – это выписать штраф за то, что ходишь по дороге. Но деньги мы вернем, не переживай.

По словам волонтера, полицейским на глаза лучше не попадаться. И главное помнить – ты собираешь средства на благотворительность, все бумаги чистые. А еще желательно не упоминать, что работаешь за зарплату.

- Если в первый день собираешь больше 1500 рублей, то забираешь себе полторы, - объясняет Анатолий, - если меньше, то все купюры твои, «железо» - фонду. Уже со второго дня тебя переведут на 40 процентов от выручки.

Мне вручают ящик для пожертвований, накидку волонтера универсального размера и пакет документов – спасение от полиции и аргументы для дотошных граждан. Там копии свидетельства о регистрации, мой договор и заявление, написанное якобы мамой больного ребенка. Нас с Пашей отправляют на Московский проспект.

«ДЕРЖИ ЯЩИК КАК ИКОНКУ»

На улице типичная мартовская погода: серость, слякоть, моросит дождь. Машины проносятся по проспекту и норовят лишний раз окатить из лужи. Я стою в жилетке на светофоре, на шее висит ящик, руки в карманах – холодно. Жду зеленый.

Паша проводит короткий инструктаж:

- Смотри в глаза, ящик держи как иконку, ничего не говори, кроме «спасибо», если машин собралось мало, не иди. Помни, девочки собирают больше, у тебя получится.

С первого же прохода в ящик летит мелочь. Потом несколько «пустых» пробок: водители в машине просто отворачиваются, хотя по глазам видно – им стыдно, что не помогли бедной Настеньке. Я же набираю темп: смотрю жалобно, мысленно обвиняю тех, кто от меня отмахнулся и искренне благодарю щедрых…

Уже через полчаса в прозрачной коробке - две 500-рублевые купюры, несколько сотен и полтинников. В голове пугающие вопросы: это сколько же денег можно собрать за целый день? И сколько денег нужно на лечение Насти, ради которой на улице мерзнут 22 человека?

ЗА ЧТО ШТРАФУЮТ ВОЛОНТЕРА

Снова для машин загорается красный, я пробираюсь между первым и вторым рядом, смотрю в глаза и показываю ящик. Боковым зрением замечаю, что в пробку подъезжает полицейский автомобиль. Сворачиваю на обочину, но поздно.

- Девушка, покажите ваши документы. Вы что, к людям пристаете? – с ходу заявляет патрульный.

- Нет, мы детям помогаем, - сердце в груди начинает бешено колотиться. Я даже не уверена, что документы в моей папке настоящие. Ищу глазами Пашу, а его и след простыл.

- Давайте проедем в отделение…

Оказалось, отделение полиции находится на соседней улице. Вряд ли наши кураторы изучали место, куда отправлять сборщиков… В участке раскрываю свое инкогнито - достаю журналистское удостоверение. Правда, убедить полицейских, что я не обманываю, смог только звонок из редакции.

- Работа благотворительных организаций никак не регулируется, поэтому даже забрать атрибутику фонда у волонтера мы не имеем права, тем более ящик с деньгами,- рассказал мне сразу подобревший патрульный, - Под статью «мошенничество» сборщики не попадают. Там главное слово – хищение, а люди деньги отдают добровольно. Но все же понимают, что пожертвования уходят в другие карманы.

Вообще полицейские ловят волонтеров с ящиками регулярно. Правда, возможности полиции на сегодняшний день ограничиваются проверкой регистрации и штрафом за хождение по проезжей части. Два часа – и «сотрудник благотворительного фонда» возвращается на точку.

Я на точку возвращаться не стала, поехала сдаваться.

СКОЛЬКО ЗАРАБАТЫВАЕТ ДОБРОВОЛЕЦ

В офис приехала как раз к моменту подсчета денег. За столом сидит парень по имени Вадим, судя по всему, он тут самый главный. У него короткая стрижка, татуировки и черепа на джинсах.

«Главный» пересчитывал десятирублевые монетки и собирал их в большие тканевые мешки. Рядом блокнот, в котором записаны суммы собранных денег: 6745, 6437, 4994. Я принесла 1582 рубля.

- Объясню, что происходит сейчас на рынке: большие фонды видят, что деньги проходят мимо них, поэтому они начали жаловаться, что якобы есть какие-то мошенники, с которыми полиция и пытается бороться. Но мы не мошенники, нельзя же всех под одну гребенку, - говорит Вадим и невозмутимо протягивает мне полторы тысячи рублей, которые неравнодушные водители пожертвовали на помощь Насте.

Мысленно пытаюсь подсчитать общую выручку. Арифметика простая: волонтер приносит в день около 6500 рублей, из них 2600 (те самые 40 процентов, которые начинают отдавать со второго дня работы) забирает себе, 3900 – фонду. Всего в «Доброй Воле» только в Питере работает 22 волонтера (вспоминаем флажки на карте), умножаем А на Б и получаем 85800 – примерная ежедневная выручка «благотворителей» в одном городе. А если посчитать общий сбор за месяц, выходит больше 4 миллионов.

К слову, фонд «Добрая воля» зарегистрирован в Нижнем Новгороде 18 августа 2016 года, но на сайте Минюста не найдено ни одного отчета от организации.


А В ЭТО ВРЕМЯ

Тем временем активисты настоящих благотворительных фондов, которые работают открыто, подписали декларацию об отказе от сбора средств на улице. Инициатором стал московский фонд «Все вместе», но сейчас к нему уже подключились 135 организаций по всей стране.

- Понимаете, есть множество способов собрать средства, копилки – далеко не единственный. В этом анонимном сборе слишком много сложных моментов, - рассказывает Ксения Захарова, руководитель фандрайзинговой службы фонда «Теплый дом».

В данный момент федеральный закон «О добровольчестве» находится в разработке, однако сбор средств на улице в нем не рассматривается.

- Проблема в том, что нужно убедить метрополитен, официальные органы, полицию, торговые центры в том, что такая проблема есть и действовать сообща. Про волонтерство и про сбор средств, который якобы никак не связан с получением дохода, нет никаких упоминаний в законе, поэтому мы не можем ни на что ссылаться, когда ловим лжеволонтеров, - рассказывает Ксения Захарова.

КОМПЕТЕНТНО

Андрей ЗАДОРОЖНЫЙ, юрист:

- Никаких статей, по которых можно привлечь волонтеров именно за их мошенническую деятельность, нет. Тем более, если нет заявителя, который бы подал иск. Это должен быть человек, пожертвовавший больше двух тысяч рублей. Можно проверить деятельность некоммерческой организации, чтобы она отвечала всем заявленным требованиям.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ: Деньги, которые корреспондент «КП» получил в ходе расследования, мы перевели Насте Кожуховой. Чтобы помочь ей, зайдите в группу «Помощь Насте Кожуховой» во «ВКонтакте» .