Условий для быстрого создания национальной платежной системы пока нет В сентябре 1998 года «нелегкая журналистская судьба» занесла автора этих строк в город Канны. Помимо приятного — бархатного сезона на Лазурном берегу и общения с расслабившимися вдали от сотрясавшего родину финансового кризиса российскими банкирами – поездка принесла и немало полезного. А именно наличность, застрявшую на счете в Мост-банке, который с трудом переживал последствия дефолта. Но в отличие от некоторых олигархических коллег лежал еще «на боку», а не «на спине» и подавал кое-какие признаки жизни. В том числе и в виде средств на счетах в клиринговых банках Visa и MasterCard. Поэтому французские банкоматы довольно спокойно выдавали кеш по его картам. Чего, кстати, в России не делали не только собратья «Моста» по несчастью, но и он сам. Если платежная система видит, что банк-эмитент может погасить долг перед владельцем банкоматной сети или эквайером, – транзакция одобряется. Поэтому в 1998-м «мостовские» карточки принимались за границей. А в 2014-м карты «России» оказались заблокированы, хотя этот банк не в пример «Мосту» 15-летней давности, продолжает осуществлять платежи внутри страны и даже обзаводится новыми весьма именитыми клиентами. Но его корсчета в американских банках заблокированы. И значит, Visa и MasterCard не могут гарантировать, что переведут деньги другому участнику системы, который обслужит карточки «России». Иными словами, международные платежные системы не столько пытались еще больше насолить банку, попавшему под санкции Белого дома, сколько действовали в соответствии со своим регламентом. «Служба у них такая», как говорил Ипполит Матвеевич Воробьянинов. Мировым «карточным» грандам — Visa и MasterCard — платят прежде всего за то, что они обеспечивают переуступку кредитных требований и гарантируют их исполнение банкам, находящимся не за одну тысячу километров друг от друга. Это в свою очередь обуславливает и главный их козырь для банковских клиентов – прием практически во всех уголках мира. Клиенты предпочитают Visa и MasterCard другим картам; банки, желая зарабатывать на «пластике» не только имиджевые очки, вступают именно в эти платежные системы, и т.д. Иными словами, международные платежные системы не столько пытались еще больше насолить банку, попавшему под санкции Белого дома, сколько действовали в соответствии со своим регламентом. «Служба у них такая», как говорил Ипполит Матвеевич Воробьянинов. Мировым «карточным» грандам — Visa и MasterCard — платят прежде всего за то, что они обеспечивают переуступку кредитных требований и гарантируют их исполнение банкам, находящимся не за одну тысячу километров друг от друга. Это в свою очередь обуславливает и главный их козырь для банковских клиентов – прием практически во всех уголках мира. Клиенты предпочитают Visa и MasterCard другим картам; банки, желая зарабатывать на «пластике» не только имиджевые очки, вступают именно в эти платежные системы, и т.д. Однако что делать, когда возникает коллизия, подобная «российской»? Казалось бы, создание национальной платежной системы – вполне логичный шаг. Судя по китайской UnionPay, успешный конкурент Visa и MasterCard, опирающийся при этом не на живое творчество банковских масс (которое, собственно, и привело к появлению глобальных «пластиковых» лидеров), а на железную волю государства, — вовсе не утопия. UnionPay была создана в марте 2002 года по инициативе Госсовета и Народного банка Китая, а в качестве ее соучредителей выступили четыре крупнейших госбанка. В России китайский опыт попытались повторить еще в начале «десятых», когда появилось ОАО «Универсальная электронная карта» (УЭК) с контролирующим акционером Сбербанком. Предполагалось, что УЭК станет не просто общенациональной банковской картой, но и электронным удостоверением личности, медицинским страховым полисом, пенсионным свидетельством, проездным билетом – то есть фактически «пластиковым» альтер эго своего владельца. А это вызывало повышенную нервозность как у правозащитных и религиозных организаций (Архиерейский собор РПЦ, в частности, заявил, что «Церковь считает недопустимыми любые формы принуждения граждан к использованию электронных идентификаторов, автоматизированных средств сбора, обработки и учета персональных данных и личной конфиденциальной информации»), так и у курирующих соответствующие программы чиновников. Ведь УЭК замыкала ключевые финансовые потоки на Сбербанке, сводя к нулю какую бы то ни было возможность для побочного, «откатного», заработка для «смежников» из федеральных и особенно региональных ведомств. В итоге прошлым летом Счетная палата сообщала, что полностью к внедрению УЭК готовы лишь Москва и Башкирия. Симптоматично и отсутствие в числе акционеров УЭК других государственных или квазигосударственных финансовых институтов, вроде ВТБ, Газпромбанка или Россельхозбанка. Пока о «пластике» вспоминали на совещаниях у президента Дмитрия Медведева, но не у премьера Владимира Путина, им было проще зарабатывать деньги на работе с Visa, MasterCard или той же UnionPay, чем тратить их на приобретение «невыездных» УЭК. Но теперь «карточная» игра вышла на самый высокий уровень. И президент Сбербанка Герман Греф уже заверил Владимира Путина, что в течение полугода при условии «достаточно быстрого» внесения соответствующих изменений в законодательство национальная платежная система будет запущена. Естественно на базе УЭК, от контрольного пакета в которой Сбербанк готов отказаться. «Мы предложим всем желающим банкам войти в состав уставного капитала. Там не будет ни одного контролирующего банка; это будет компания, которая будет обслуживать все банковские транзакции», — заверил Греф главу государства. Далее запись беседы, опубликованная на официальном сайте Кремля, обрывается. Поэтому нельзя сказать однозначно, обсудили или нет Путин и Греф, какие именно банки будут обслуживать указанные транзакции. И какая их доля будет приходиться на снятие наличных в банкоматах, а какая – на использование карточки для оплаты в торговых точках. Поскольку у «Сбера» самая развитая филиальная сеть в стране, ответ на первый вопрос, в общем-то, очевиден. Но именно эта очевидность предполагает и весьма неутешительный — с точки зрения перспектив национальной платежной системы как бизнеса – ответ на второй вопрос. В тени Сбербанка другим участникам проекта едва ли удастся развивать собственные сети приема карт, и, как следствие, держатели УЭК будут пользоваться ими главным образом для «окешивания», но не как средством платежа. Не говоря уже о том, что с такими «привходящими обстоятельствами» крайне сложно продавать национально ориентированный чудо-пластик и остается раздавать его «зарплатникам», бюджетникам и пенсионерам. В сухом остатке: несмотря на мартовские «шалости», Visa и MasterCard можно особо не бояться потери российского рынка. Им это не грозит. Если только «карточные» патриоты не придумают какой-то небанальный (не путать с запретительным) ход. Например, передадут функции главного эквайера по УЭК банку «Россия», который в конце минувшей недели объявил об отказе от валютных операций и особо подчеркнул свое желание участвовать «в разработке и внедрении национальной платежной системы». Или привяжут к УЭК программы льготного кредитования, но (как и у международных платежных систем) с завышенными комиссионными за cash advance. Правда, экономическая ситуация в стране сейчас не настолько благостная, чтобы еще больше увеличивать потребительский кредитный рычаг. По крайней мере, тот же Сбербанк возлагает эту неблагодарную миссию исключительно на международные платежные системы. И пока Герман Греф лоббирует УЭК, его подчиненные с таким же упорством обзванивают клиентов, настойчиво предлагая им заморские «голды» с шестизначным кредитным лимитом.
